Полина Раевская - Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу

Глава двадцать четвертая

Шутки Госпожи Удачи

Если женщина называет мужчину самым умным, значит она понимает, что второго такого дурака ей не найти.

– Ты с ума сошла? – Илья возбужденно мерил шагами мой кабинет. – О чем ты вообще думала? Что это за самодеятельность?

– Прости, но вроде бы я пока еще человек вольный, делаю, что хочу и что считаю нужным, – огрызнулась я.

– Да неужели? – Борисов разозлился не на шутку. – Ты хоть понимаешь, как рисковала? А что если отец заодно с сыном?

– Что за бред? – вырвалось у меня. Получилось грубо, но Илья, кажется, даже не заметил. Виду по крайней мере не подал.

– Конечно! – он продолжал распаляться. – Такая мысль в твою светлую головку и не приходила. Где тебе! А откуда, по-твоему, у Захарова интерес к твоей фирме?

– Откуда? – машинально переспросила я.

– Не знаю, ты мне ответь!

Разговор семимильными шагами двигался в тупик. Еще чуть-чуть, и он упрется в стену. Не дождавшись ответа, Илья принялся излагать мне свое видение ситуации. На мой взгляд, правда, не очень правдоподобное.

– Итак, очевидно, Захаров не очень-то нуждался в твоем бизнесе как в активе.

Я кивнула – что есть, то есть.

– Следовательно, за всем этим стоит кто-то другой. Ведь так?

Я пожала плечами:

– Может, да, а может, и нет.

– Хорошо, – Илья остановился напротив меня и пристально посмотрел прямо в глаза, – но ты же не станешь отрицать хотя бы наличие такой возможности?

Я неопределенно пожала плечами.

– И не думаешь ли ты, что у Штыменко-старшего как минимум имеются рычаги воздействия на Захарова? Не обязательно силового, разумеется. Может, он по-дружески попросил об этом.

Не выдержав взгляда Ильи, я отвела глаза в сторону, изобразив крайнюю заинтересованность в происходящих за окном событиях.

– Ну да, – губы выдавили усмешку, – только не забывай, что у доброй сотни влиятельных людей нашего города имелась точно такая же возможность. Всех теперь подозревать будем? Отсутствие мотива роли не играет?

– А кто сказал, что его нет?

Илья, видимо, измерил кабинет не полностью. А может, просто результат не удовлетворил или со счета сбился, раз снова принялся за старое. Он, словно часовой вдоль Кремлевской стены, шагал по комнате взад и вперед.

– Может, папенька сыну хотел твою контору преподнести, – продолжил он свой экскурс в мир невероятных фантазий.

– Ага, – усмехнулась я, – очень правдоподобно, ничего не скажешь. Ты сам-то в это веришь?

– Не знаю, – Илья пожал плечами и добавил, взъерошивая волосы, – я уже ничего не знаю. Мы в тупике, вот и хватаюсь за любую соломинку. И скажи, как ты вообще могла не знать ничего о происхождении этого вашего Штыменко? Ты хоть что-либо знаешь о своих сотрудниках?

– Да, – отрезала я, – знаю все, что положено. Как-то не думала, что меня должны волновать родственные связи персонала. Но обещаю исправиться – сегодня же займусь изучением списка Форбс, сверю, так сказать, фамилии. Вдруг еще какой отпрыск влиятельных фамилий у нас тут притаился, а я и не в курсе.

– Да я не об этом, – поморщился Илья. – Ну вот смотри, я сообщил тебе о работе Малютина налево, и что ты сделала?

– Ничего, – честно ответила я.

– Вот именно! – Борисов вновь перешел на повышенный тон. – Ты очень беспечна в кадровых вопросах.

– То есть ты считаешь, – я начала закипать, – что мне следовало сразу же уволить парня? Нужно было этим сразу же заняться, по-твоему. Только когда это сразу? Может быть, сразу после выхода из тюрьмы? Хотя нет… Меня же почти сразу после этого похитили… Наверное, после освобождения?.. Хотя и тут незадача – я и в офисе-то почти не появлялась. Может, ты поможешь? Поведаешь, когда бы мне заниматься делами конторы? Расскажи, друг любезный, поведай, не скрывай!

– Ты права, – Илья неожиданно смутился, – извини, пожалуйста, на тебя и впрямь столько всего навалилось… Даже к стоматологу сходить и то некогда…

Вспыхнув словно факел, я машинально прижала руку к щеке. История с потерянным зубом полностью вылетела у меня из головы. Спасибо Илюше – напомнил.

Тот и сам, кажется, понял, какую допустил бестактность, попытался извиниться, но не тут-то было – я уже закусила удила. Послав Борисова к черту, я покинула свой рабочий кабинет, громко хлопнув дверью.

Нет, ну каков наглец, а?! Сам виноват в моих несчастьях, и еще издевается.

Светлая мысль о том, что именно Илья является причиной всех моих бед, посетила мою голову только что, но стоило мне об этом подумать, как все тут же встало на свои места. А ведь, если вдуматься, все так и есть. С самого первого дня знакомства, стоило Борисову оказаться в радиусе одного километра от меня, как тут же начинали происходить те или иные неприятности: то я на сцене рухну, то в тюрьму попаду, то жертвой похитителей стану.

Ладно, допустим, под стражу меня взяли все же до того, как он объявился. Тут, конечно, последовательность событий несколько иная, но, в конце концов, кого интересуют детали? Главное – общая тенденция, которая, на мой взгляд, вполне очевидна.

«Веселый зубик».

Вывеска на клинике явно не предвещала ничего хорошего, и в другое время я бы непременно это поняла и помчалась отсюда, роняя тапки. Или уделила время поиску дантиста вместо того, чтобы ввалиться в первое попавшееся заведение. Но если меня чему и научили события минувших дней, так это быть проще, живя здесь и сейчас.

– Добрый день. Могу я вам чем-нибудь помочь? – администратор обнажила зубы в улыбке явно с целью их продемонстрировать. Думаю, ее никто за это не осудит. В отличие от меня, барышне есть что показать – очевидно, во рту девицы стоматолог провел не один час, а то и день, а то и на пару недель завис. Кто бы ни владел «Веселым зубиком», дураком он не был – лучшей рекламы, чем стоящая передо мной молодая женщина, и не придумать. Глядя на нее, я тут же почувствовала, что готова провести остаток жизни в кресле стоматолога даже с призрачной надеждой обрести в итоге такую же улыбку.

Явно осознавая, какой эффект она производит на окружающих, девица продолжала слепить мои глаза своими фарфоровыми коронками, свет которых манил и гипнотизировал.

– Да, мне бы хотелось вставить зуб, – пояснила я, продемонстрировав пустоту на месте левого премоляра.

Девушка склонилась в скорбном поклоне – мол, понимаю вашу беду и очень ей сочувствую, а я сделала вид, что поверила в искренность выражаемых эмоций.

Несмотря на несерьезное название, «Веселый зубик» оказался вполне солидным медицинским учреждением, о чем свидетельствовал и оборудованный по последнему слову техники зубоврачебный кабинет, и величественный вид доктора, царственным жестом предложившего мне присесть в кресло.

Нужно сказать, что сделала я это не без внутреннего трепета. В голову по традиции лезли не самые подходящие мысли. К примеру, об одной моей приятельнице, у которой отец панически боится зубных врачей потому, что в далеком детстве пережил травму – плохо закрепленное сверло выскочило из бормашины, впившись мальчику в щеку. С тех пор его в кабинет дантиста и под дулом пистолета не загнать.

И вот скажите, пожалуйста, зачем люди делятся друг с другом подобными историями? Что за садистское наслаждение видеть ужас в глазах собеседника, лелея тайную надежду, что теперь он станет переживать ее каждый раз при упоминании словосочетания «инструмент стоматолога». Как по мне, подобные рассказы следует запретить на законодательном уровне, дабы не умножать народные фобии. Ведь мне самой ничего даже близко подобного переживать не доводилось. Зато мое богатое воображение довершило начатую подругой работу, и вот теперь при виде зубоврачебного сверла меня охватывает паника.

И пусть сегодня мне вряд ли будут сверлить зубы, они все равно начали танцевать чечетку, стоило пятой точке коснуться кресла.

Сжав как можно сильнее и ее, и челюсть, я вперила в эскулапа полный ненависти взгляд.

– Ну нет, голубушка, так дело не пойдет, – обиженно протянул мужчина. – Вы что же мне прикажете, вам рот домкратом открывать?

Подобная перспектива привела меня в еще больший ужас, от чего зубы стиснулись намертво окончательно. Разжать челюсть не получится, даже если я этого сильно захочу. А я, видит бог, не хотела. В голове лихорадочно вертелась только одна мысль: «Что я тут делаю? Зачем я здесь?» Ответ, еще недавно казавшийся очевидным, теперь вызывал серьезные сомнения.

Подумаешь, нет зуба – тоже мне проблема. Ладно бы еще речь шла о передних коронках, влияющих на дикцию, да и то… А тут какой-то премоляр – я вас умоляю, кто на это вообще сегодня обращает внимание?

Нужно отдать должное доктору – он терпеливо ждал, пока я закончу свой внутренний диалог, даже не думая в него вмешиваться.